Читать книгу "Обреченный на скитания. Книга 5 - Сергей Мясищев"

– Не совсем. Тут все воины. Мы тут недавно, – неопределённо сказал мужчина. Понятно, что тут не ясного? После задания определённого вида отдыхает спецназ. Вот только как я сюда попал? Случайно? Или как нарушитель какого-то секретного объекта?

– Алина твоя жена? – не унимался я.

– Нет, – усмехнулся Идар, – родственница. Муж её погиб лет шесть назад.

– На задании?

– На задании, – согласился Идар.

– Дочка у неё славная, – сказал я, отодвигая ветку от лица.

– Да. Детей мало. Бережём их.

– Идар, как я сюда попал?

– Ты совсем ничего не помнишь? – вопросом на вопрос ответил воин.

– Отрывками и как-то смутно, – начал я, – помню с Виктором, Шуриком и Ириной отправились путешествовать. Потом всё как в тумане. Последнее, что помню, сидели около костра, мясо жарили. Потом какое-то шоу было. Не то дискотека, не то представление. Там ещё узкоглазые с мечами на конях скакали. Значит, всё же представление. А потом с Тальхуром чай пили, видимо там он мне дури и подсыпал.

– Ничего он тебе не подсыпал, – возразил Идар.

– Откуда ты знаешь? – посмотрел я на идущего рядом мужчину, – я сегодня одевался и мне хвост примерещился! Представляешь? Не могу штаны надеть, хвост мешает. А ты говоришь, не подсыпал. И потом, я с Первым разговариваю, – Идар шёл совершенно спокойный, – ты не понял. У меня в голове ещё один я. Понимаешь? Это же все признаки шизы!

– Первый это твой кот, – проронил Идар, – и ты с ним всегда умел разговаривать.

От неожиданности я остановился. Идар чуть прошёл вперёд, повернулся и сказал:

– Ты совершенно нормальный. И никто тебе ничего не подсыпал.

– Я разговариваю с котом?

– Это же арвенд, – пожал плечами мужчина.

– И где этот кот?

– Вон, – указал мой спутник в сторону. Посмотрев в указанном направлении, я увидел рысь-переростка, который гипнотизировал меня в комнате.

– С ним?

– Да.

– И где я его взял?

– В лесу.

– Так, – я долго посмотрел на кота. Значит все-таки шиза. Обидно. Получается, чтобы спрятать свою ненормальность от окружающих, я где-то взял кота и разговариваю с ним. И почему он меня до сих пор не съел?

«Я двуногих не ем», – прозвучала в голове. Я закрыл глаза и наклонился чуть вперёд.

– Что случилось, – Идар взял меня за плечо, – тебе плохо?

– Я с ним говорю? – я показал рукой на кота.

– Видимо, да, – кивнул мужчина и, повернувшись к коту, крикнул, – Первый, ты можешь помолчать? Просили же!

– Ты врач, а я шизик. Да? – я освободил плечо.

– Нет, Алекс. Я воин, пластун. И ты всё вспомнишь, дай срок. Тебя контузило, но это пройдёт. Самое страшное уже позади.

Я вздохнул и мы двинулись дальше.

– Как это случилось? – спросил я.

– Подробностей я не знаю, – ответил воин, – тебя привезли сюда без чувств. Ещё нужно будет разобраться, что произошло.

– Молния, – проговорил я, – меня ударила молния! – я посмотрел на Идара. Тот, не отводя взгляда, медленно сказал:

– Я же говорю, ты всё вспомнишь сам.

– Понятно. Теперь все понятно, – я двинулся дальше, – от удара молнии всё в голове перемешалось. Но почему я здесь, а не в больнице? Я должен быть в реанимации.

– Сфера тебя не приняла. Сказала, что ты мёртв.

Вот что бывает, когда какие-то частные организации берут на себя роль государственных ведомств. Мёртв и всё тут. Хорошо, что не похоронили по-быстрому!

– Тебя доставили сюда, – продолжил Идар, – Алина тебя выходила. Она многих возвращала с дороги в звёздный мир.

– Получается, медучреждение отказалось под предлогом, что я не жилец, а простая деревенская ведунья выходила? – посмотрел я на Идара.

– Как-то так.

Мы вышли с другой стороны от дома Алины.

– Понятно. Спасибо, Идар, за рассказ.

– Не за что, влад… Алекс.

– Пойду-ка я дрова поколю, – сказал я, заметив на заднем дворе поленницу.

– Не стоит, Алекс. Ты без малого двое суток без памяти провалялся. Отдохни, наберись сил…

– Витька с Иркой тоже решили, что я мёртв? – в глазах защипало.

– Да, – Идар отвернулся, посмотрев вверх, – мы все думали, что ты умер. Но ты же жив!

– Пока не знаю. Я хочу побыть один. Извини, – я повернулся и пошёл к поленнице. Скинул рубаху и, взяв топор, начал колоть дрова.

В голове было пусто, как в опрокинутой кастрюле. Меня бросили. Вычеркнули из мира живых. Почему? Почему те, кого мы считаем друзьями, бросают нас, тогда когда больше всего нужны? Почему нас спасают чужие люди, не знающие тебя, просто потому что оказались рядом. Было мерзко на душе. Хотелось плакать от несправедливости этого мира. И как теперь Витька посмотрит мне в глаза? А Ирка? Как они могли отказаться от меня? Почему? Я с остервенением лупил топором по чуркам, как будто они были виноваты в том, что со мной произошло.

Ластанар. Деревня Зимницы. Алина

Третьего дня, когда Алина подоила козу и шла в избу, во двор влетел Фатей и заорал:

– Алина, владыку убили!

– Типун тебе на язык, – отмахнулась женщина, внутренне вздрогнув, – не болтай языком!

– Я правду говорю! – возбуждённо оправдывался парень. – Меня Енай за тобой послал. Они владыку в общий дом отнесли. Бери свою сумку. Он совсем мёртвый, его даже сфера в Граде не смогла спасти!

Бросив ведро с молоком, женщина метнулась в избу за своей сумкой. Эту сумку ей дал Богдан, управляющий замка Алекса. Крепкая такая сумка, из неизвестного материала с удобной застёжкой, непромокаемая. В ней было много склянок и тюбиков неизвестного назначения, которые Алина выбросила, и наполнила сумку своими мазями и порошками. Ей очень нравился большой красный ромб на боку сумки. Он ярко выделялся на фоне светло серой сумки и светился в темноте. При освоении Зимниц она не раз таскала эту сумку на место происшествия. То спину кто-то потянул, то топором по ноге саданул…

Выбежав с сумкой через плечо, Алина чуть ли не быстрей Фатея бежала к Общему дому.

«Не может быть», – билась в голове единственная мысль.

Ворвавшись в помещение, она застала пластунов, стоявших вокруг расстеленного на полу дорожного плаща, на котором лежало нагое нечто, покрытое густой шерстью. В лице с трудом узнавались черты Алекс, их владыки.

Пластуны стояли молча, по щёкам многих текли слезы. Хисий сидел на корточках в изголовье и гладил Алекса по голове:

– Прости, сынок…, – шептал он, – не уберегли…